Пусть ребенок подождет в коридоре

Ребенок в больнице

- Пусть ребенок подождет в коридоре, - приглашая нас с мужем в кабинет, попросила врач.

Сердце предательски застучало.

Во время разговора она то и дело поправляла объемную стопку врачебных бумаг, лежавших перед ней на столе. Я смотрела на нее, на мужа, который торопливо записывал незнакомые названия медицинских обследований, и молчала. Из всего рассказа врача в память врезались только слова:

- Вам нужно в Москву. Чем скорее, тем лучше.

В коридоре ждал сын. Он вопросительно посмотрел на нас, когда мы вышли из кабинета.

- Устал ждать? – стараясь опередить его расспросы, спросила я.

Всю дорогу до машины, я говорила без умолку. Мне казалось, что, если остановлюсь, разрыдаюсь.

- А в Москву обязательно ехать? – подавленным тоном уточнил сын, когда мы садились в машину.

- Конечно. С другими врачами проконсультируемся, анализы покажем, - стараясь не терять бодрости в голосе, ответила я. – Заодно платье мне посмотрим, важное мероприятие скоро.

- Тогда ладно, - утвердительно кивнул он и достал из кармана телефон.

***

На следующий день мы ехали в Москву.

Маленькому ребенку можно рассказать о болезни ровно столько, сколько кажется правильным. Подростка с телефоном в руках невозможно оградить от душевных переживаний: он слышит обрывки разговоров, видит результаты медицинских обследований, самостоятельно находит расшифровку врачебных терминов в интернете. И молча терзается.

Разные кабинеты, серьезные лица незнакомых врачей, бесконечные анализы.

Опасения подтвердились. Необходима сложная операция.

Мы вышли на улицу и направились в сторону метро. Втроем. Молча.

- Пойдемте искать платье? – вдруг прервал молчание сын.

Муж приобнял его за плечи и кивнул: «Конечно».

Глубоко вдохнув, я замедлила шаг. Не хотела, чтобы они увидели текущие по щекам слезы.

Впереди - неизвестность.

***

На территории московской детской больницы расположен небольшой храм. В отделении реанимации на центральном стенде для родителей напечатаны телефоны приходского священника и психолога, размещены истории чудесного исцеления тяжело больных людей. На этаже, где лежал сын, тоже.

Здесь нуждаются в Боге больше, чем где-либо.

Нас с мужем пускали в палату реанимации по очереди. В палате окруженные множеством датчиков, трубок и проводов лежали дети. Среди них наш сын. Бледный, худенький.

Я не запомнила лица врача-реаниматолога, который рассказывал нам о состоянии сына, перенесшего четырехчасовую операцию, не спросила его имени и отчества. В память врезалось только то, что на шее на золотой цепочке у него висели крестик и обручальное кольцо. «Верующий и семейный, - почему-то тогда подумала я. – Наверное, очень хороший доктор!»

***

Дважды в палату приходил больничный клоун. Молодая девчонка в ярком парике и с огромным красным носом играла с детьми в несложные игры, а прощаясь, каждому дарила игрушку, которую тут же при детях ловко скручивала из разноцветных воздушных шариков.

Она излучала столько позитива и жизнелюбия, что все в палате – и дети, и родители – невольно вовлекались в игру.

Нам с сыном она протянула две деревянные палочки, привязанные с концов длинной веревки. По середине был закреплен яркий шарик. Задача: намотать веревку на свою палочку. Побеждал тот, кто справился быстрее. Давно мы с ним не играли вместе.

***

Почти месяц сын не ходил в школу. Первый учебный день после продолжительного больничного дался ему непросто.

Звонок классного руководителя застал меня на работе.

- У Артема закружилась голова на уроке, - предупредила она. – Я отправила его с товарищем домой.

- Спасибо, - поблагодарила я и машинально посмотрела на часы. Полдень.

Прошла неделя. Вторая. Уроки. Контрольные. Сынок справлялся хорошо.

Вдруг снова звонок из школы. Сердце защемило.

- Марина Валерьевна, поговорите с Артемом. Сегодня на всех уроках шутил, отвлекал ребят от занятий, - услышала я знакомый голос классного руководителя.

- Конечно! – облегченно выдохнув, пообещала я.

Слава Богу, ожил наш мальчик!

Председатель Тверского отделения
МОО «Союз православных женщин»
Марина Симора